В 17 лет Павел Савченко пришел в театральную студию при Мозырском драмтеатре имени И. Мележа, где парня экстренно ввели в спектакль-сказку, и через неделю он уже был на гастролях. За два года учебы и работы в студии большое влияние на начинающего актера оказали старожилы театра: Ю.Хает и А.Лазаровский. В то время у Павла и родилась идея моноспектакля с элементами пантомимы.

Родник этот открыла, можно сказать, театральная студия «Живая шляпа», работающая во Дворце культуры и техники «Нефтяник». Именно здесь с режиссером Н.Демидович и руководителем студии Д.Янчиком и началась работа Павла по открытию для себя пантомимы. Они перевернули горы литературы, фильмов, статей и в итоге выполнили все требования К.С. Станиславского, но только средствами пластики, мимики, жеста. Тогда Павел впервые получил возможность выйти на сцену в роли Пьеро в нескольких пантомимических номерах. Потом было совместное освоение еще одного жанра — театральной клоунады. Примером наиболее удачного синтеза пантомимы и клоунады стали спектакли «Грехопадение» и «Цирк Принтинпрам» по творчеству Даниила Хармса.

К слову, спектакль «Грехопадение», где Павел Савченко сыграл одну из главных ролей — Мастера Леонардо, принес коллективу народной театральной студии «Иллюзион» (в прошлом «Живая шляпа») звание дипломанта 2-й степени на фестивале любительских театров и специальный диплом режиссеру Н.Демидович в номинации «За лучший творческий эксперимент».

— Мим, — говорит Павел, — это яркая личность, обладающая даром перевоплощения. Общаясь в некоем воображаемом кругу, он открывает для себя двери иных миров и, проходя в них, пластикой выражает свое понимание увиденного. Такой человек мыслит нешаблонно, анализирует, ищет глубинный смысл вещей, и ему есть, что сказать другим. Внутреннее наполнение требует выхода, превращаясь на сцене в безмолвный диалог с миром. Темы приходят из пережитого, превращаясь в картины нашей жизни, обретая аллегорический смысл.

По словам Константина Райкина, мэтр Марсель Марсо открыл в свое время двери в пантомиму, а потом сам же их и закрыл. Им было сделано так много в пластическом искусстве, что теперь очень трудно искать собственный путь. И в этом смысле отсутствие в Беларуси школы профессиональной пантомимы, как ни странно, возможно, даже приносит свою пользу, считает Павел. Ты, поставленный в жесткие условия, можешь самостоятельно мыслить и развиваться. Ситуация сродни той, когда учат плавать, бросая в воду. А основываясь на академической пантомиме, всегда можно творить свои варианты. Поэтому Павел Савченко сейчас исследует для себя область мистификаций, своеобразного шаманства, мистики Востока и ночных таинств, что сродни сказкам Шехерезады. Пробует соединять классическую пантомиму с элементами шоу, планирует поработать и в стиле японского театра Кабуки.

Есть у Павла и своя задумка — воплотить в жизнь на сцене образ черного Пьеро, который будет отличаться от привычного нам, белого, злым, вздорным, но смешным характером, родившимся в мире темноты. Ведь мы же хохочем, глядя на все время сердящихся героев Луи де Фюнеса. Образ же Бипа — маленького человека, созданного Марселем Марсо, — кажется, вмещает в себя любые картины нашей жизни.

Создал Павел при народной театральной студии «Иллюзион» свой маленький театр, назвал его «Черный-белый панда». Потому, наверное, что отражает в своих этюдах и темные, и светлые стороны жизни, а панда — такой же редкий вид, как и пантомима.

Есть у Павла желание сделать собственный моноспектакль, включив в него все наработки последних лет, благо в этом заинтересованы и во Дворце культуры и техники «Нефтяник». Кстати, в этом дворце выступает Павел и с номерами театральной клоунады в еженедельной детской шоу-программе «Попкорн». В планах: заняться вопросом регистрации мимтеатра. Это, правда, еще не решение проблемы, но сказано ведь, что дорогу осилит идущий. А свой путь Павел нашел.